«Альпина.Проза» выпустила книгу режиссера и сценариста Наталии Мещаниновой «Один маленький ночной секрет». В нее вошел сценарий одноименного фильма и рассказы, объединенные одной темой — сексуализированного насилия в семье. О том, почему важно говорить об этом, Наталия Мещанинова рассказала на фестивале «Новая книга» в Новосибирске.

«Оказалось, что я не одна»

Рассказы родились из моих постов в социальных сетях. Это была моя личная история. То, что из меня выходило, и мне требовалось это обнародовать. А потом уже мне предложили собрать книгу из этих коротких рассказов (они впервые были опубликованы в издательстве «Сеанс». — Примеч. ред.). Она получилось маленькой, но мощной по воздействию на людей. 

Мне поступило множество писем и сообщений от мальчиков и девочек, женщин и мужчин, взрослых и стариков, которые пережили нечто похожее и никому об этом не рассказывали. И было важно понять, что я не одна. До этого у меня было полное ощущение, что мой случай — исключительный. И ни с кем больше такого случиться не могло, только со мной. После многочисленных признаний других людей возник терапевтический эффект. Я была поражена, что в моем кругу друзей чаще, чем каждая вторая, сталкивалась с чем-то подобным.

После этого я начала сотрудничать с фондом «Тебе поверят», который занимается проблемой сексуализированного насилия в России. И говорить об этом еще громче. А еще — я сделала кино, чтобы больше людей об этом услышали. Сексуализированное насилие в семье — одна из самых табуированных тем. Это подтверждается тем, что фильм «Один маленький ночной секрет» не получил прокатного удостоверения.

Об обыденности зла

«Один маленький ночной секрет» — история о сексуализированном насилии в семье. Я написала ее за две-три недели — быстро, судорожно. Это фильм-пуля, стрела, выпущенная из точки А в точку Б. 

В первом драфте сценария насилие совершал не отчим, а отец. И это был не человек, а какая-то черная тень на стене, дементор, который приходит и высасывает [жизнь]. У меня долго не получалось сделать этого персонажа достоверным. Абсолютное зло, черная дыра. И это было нечестно — просто назвать зло злом. 

В какой-то момент Степан Девонин (муж Наталии, актер и сценарист. — Примеч. ред.) во время обсуждения сценария меня подловил: «Ты просто боишься сказать, что это отчим, и начать рассказывать про себя». Я поняла, что так и есть. Мы переделали сценарий, персонаж стал отчимом.

И я поняла, что самое важное — сделать его обычным человеком. Вы не можете вычислить его среди присутствующих здесь. Он не имеет особенного выражения лица, движений, которые выдают в нем злодея. Обычный. Кажется хорошим, у него есть дети, помогает женщинам сумки донести на пятый этаж… 

Почему это важно? Есть случаи, когда детям, пережившим сексуализированное насилие в семье, не верят. И они связаны с этим образом положительного человека. Приходит девочка и говорит: «Дядя Вася сделал это со мной». А он сидит напротив и говорит: «Да ты посмотри на меня. Разве я мог? Да она врет!» И все, девочка замолчит навсегда. В лучшем случае после 30 лет, как я, кому-то об этом расскажет. 

Почему отчима сыграл муж Наталии Мещаниновой

Сначала я не хотела снимать Степана в этой роли. Но он сказал: «Никто, кроме меня, это не сыграет». 

Я пробовала других актеров. Не скажу, что их было много. Ко мне пришло около пяти человек, остальные испугались этой табуированной темы, того, что после съемок их актерская карьера пойдет на дно. Мне говорили: «Я сам отец, не могу даже думать об этом». Мужчинам было очень страшно к этому прикоснуться. Те, кто пробовался, пытались показать маньяка, брутала. Это было не то, чего мы добивались.

Степан знаком с проблемой, потому что много лет в браке со мной, знает эту историю. Он начал копать вглубь, мы разбирали по косточкам этого персонажа, отчима. О чем он думает, когда ложиться спать? Как себя оправдывает? Человеку невозможно жить с чувством, что он зло. Каждый себя оправдывает, даже убийца. Много психических защитных щитов выставляет внутри. Мы со Степой все это подробно обсуждали.

И когда он пришел на площадку, он уже не был Степаном. Он был тем самым человеком со страшным взглядом, но при этом — положительным. И я в итоге рада тому, что согласилась, чтобы Степа это сыграл. Мне кажется, что никто бы так не смог — обыденно, по-настоящему. Это еще страшнее. 

Что делать человеку, который переживает насилие, как героиня «Одного маленького ночного секрета»?

Что бы я сказала человеку, который находится в той же ситуации, что и героиня фильма «Один маленький ночной секрет»?

Рассказать маме или кому-то из родственников — далеко не всегда выход. Тебя саму могут обвинить, не поверить, не помочь. Ситуация усугубится или останется прежней. 

Спустя много лет я спросила маму, почему она не замечала того, что происходит. Она сказала: «Я знала, что, если что-то такое случится, ты мне об этом скажешь». А беда в том, что я говорила! Мне было 11 лет, я говорила, а она не поверила. Подумала, что я хочу разлучить их с отчимом. Меня обвинили в фантазерстве. И потом я надолго замолчала.

Бежать — тоже невозможно. До совершеннолетия дети зависят от родителей. 

Лучшее решение — обратиться в фонд «Тебе поверят». Это анонимно и бесплатно. Там твои слова не будут подвергать сомнению. Это суперважно, это первая ступень, начало. Расскажешь кому-то одному — будет легче в принципе об этом говорить. Самое сложное — сказать об этом впервые. Но в фонде оказывается постоянная психологическая поддержка, там помогут.