Попросили Маргариту Ронжину, автора романов «Одиночка» и «Непокои», продолжить пять предложений о писательстве.

• Когда вышел мой дебютный роман, я почувствовала уже не страх, а предвкушение, ожидание чего-то большого, значимого.
• Больше всего в писательстве мне нравится ощущение уязвимости, хрупкости, возможность предложить читателю свое видение мира, испытать катарсис, понять что-то в себе и окружающих.
• Писатель, манера которого мне кажется привлекательной, это Ф.М. Достоевский, Юкио Мисима, Ясунари Кавабата, Хулио Кортасар, Уильям Фолкнер, Джонатан Франзен. Из современных российских писателей — Вера Богданова, Алла Горбунова, Рома Декабрев, Вячеслав Ставецкий. Питаю слабость к литературе африканских писателей — Чинуа Ачебе, Чигози Обиомы, Мохамеда Сарра, Чимаманды Адичи. А самое большое, душевлиятельное открытие последних лет — это Гюнтер Грасс. Его «Жестяной барабан» стал одной из любимых книг.
  
  
  
  
• Труднее всего мне было написать… пока что третью часть в романе «Непокои». Герой — поэт Сережа — сложно мыслит, записывает голос на аудиокассеты в рифморитме потока. Я ставила себе задачу передать его ментальные особенности и при этом не перемудрить. В итоге 100 книжных страниц (четверть романа) я писала 7–8 месяцев — больше, чем весь остальной текст.
• Когда я заканчиваю текст, я чувствую… когда как. Если я устала от текста, то просто выдыхаю, что завершила черновик, приложив все возможные на данный момент усилия. Знаю, что на редактуре подправлю провисшие моменты. По горячим следам составляю список того, на что обратить внимание при последующих перечитываниях.
  А на днях я закончила новую повесть и подумала, что слова во мне закончились и я почти сошла с ума.
  
  

Автор фото — Сабина Минибаева