Попросили Юлию Лукшину, автора сборника «Хрустальный дом», продолжить пять предложений о писательстве.

• Когда вышел мой дебютный сборник, я почувствовала желание взяться за новую вещь. Всегда хочется взяться за новое. Всегда на него мало времени, сил и подготовки. Приходится разбираться и учиться по ходу. Долго запутываться, потом долго распутываться. Ходить в раздражении на себя, близких, грязную посуду и пыльный ковер. Мечтать о том, как все мочь и успевать, и при этом не суетиться. 
  
  Притом что жизнь современная все больше напоминает сплошной синдром рассеянного внимания. Как среди всего умудряться писать тексты, которые принесут покой и радость (про славу и деньги тут желательно не думать), и раз за разом натыкаться на всевозможные ограничения, я не знаю. Сплошной конфликт, но и азарт тоже.
  
  
• Больше всего в писательстве мне нравится возможность уединения и настройки на что-то, что меня затрагивает, тревожит, хочет быть осмысленным и прочувствованным. Это замечательное состояние, напоминающее поедание нового, красивого десерта со сложным вкусом. 
  
  Правда, до него, до этого состояния, не так просто добраться. Нужны тишина, время и навык не отвлекаться. Но когда это удается, то настигает ощущение удивительной полноты,  прорыва к чему-то глубоко личному, ценному в надежде, что оно обретет форму. И еще это близко к детской увлеченности, к игре. Когда теряешь себя в увлекательном занятии и больше ничего не требуется…
  
  
  
  
• Писатель, манера которого мне кажется привлекательной, это, конечно, не один писатель. Притом что я очень верный читатель. Если кого-то полюблю, то буду следить за его творчеством годами, перечитывать, ждать. К примеру, много лет назад мне попались книжки новосибирского автора Олега Постнова. Такая густая гоголевщина или булгаковщина, очень атмосферная. В детстве меня поразил Э. Т. А. Гоффман. Может быть, оттуда резонанс протянулся. Постнов не тот автор, который пишет по роману каждый год, вещей у него немного, но важно же качество, правда? 
  
  Из современных англоязычных авторов мне нравится следить за тем, что делает Рейчел Каск. Она как раз стремится менять манеру, не застывать, экспериментировать. Это вызывает уважение.
  
  Но подобный вопрос — ящик Пандоры. Я — синий чулок и книжный червь, поэтому рассуждать на эту тему — соблазнительно, начать легко, остановиться сложно, поэтому останавливаюсь.
  
  
• Труднее всего мне пишется… мне всегда пишется сложно. Поэтому я никому особо не советую это занятие. И себе тоже. Но надо было раньше об этом думать.
  
  Когда я заканчиваю текст, я чувствую большое удовлетворение, большую пустоту и бросаюсь исполнять какое-нибудь свое желание. Чаще всего оно связано с телом. Тело устает, когда много сидишь, и чувствует себя обиженным, позабытым, вялым и оплывшим. Иду гулять, потому что, наконец, можно начать двигаться, и время движения на какой-то момент перестает конкурировать со временем неподвижности. Да и вообще масса всего накапливается обычно к этому моменту, гора всего — и почувствовать, и поделать, и обдумать. Чего я никогда не чувствую, так это скуки